Как некоторые страницы истории становятся «темными». Фактически все ведущие российские СМИ рассказали недавно, что именно 22 ноября 1941 года по льду Ладожского озера в осажденный Ленинград прошли первые грузовики.
80 лет назад началась героическая эпопея Военно-автомобильной дороги номер 101 (ВАД-101), известной как «Дорога жизни».
Мало кто знает, что на самом деле на Ладожском озере в невероятно короткие сроки была создана сложнейшая коммуникационная система, включавшая не только сами ледовые дороги (их было несколько), но и телефонно-телеграфный кабель, обеспечивавший бесперебойную связь с Москвой, высоковольтный электрический кабель, трубопровод, обеспечивавший осажденных топливом. Все было продумано: существовали отдельные трассы для перевозки людей, боеприпасов, горючего (попадание авиабомбы в машину с горючим и его возгорание приводило к образованию очень больших разрушений ледового покрова).
В справочниках написано, что за время своего существования «Дорога жизни» позволила перевести около одного миллиона тонн грузов и эвакуировать 1,5 миллиона человек. И сразу возникает вопрос: а почему фашисты, находясь фактически на расстоянии прямой видимости и прекрасно зная о существовании «Дороги жизни», не уничтожили ее, хотя бы с использованием отрядов диверсантов?
Пытались. И еще как…
Но они на себе испытали то, о чем ни разу не сказал никто из журналистов, столь много писавших о восьмидесятилетии «Дороги жизни».
Читаем в справочнике: подходы к «Дороге жизни» со стороны Кобоны защищала 1-я стрелковая дивизия войск НКВД, ранее до 8 сентября оборонявшая Шлиссельбург. Со стороны Осиновца – 20-я дивизия войск НКВД, которая в октябре 1941 года сражалась на знаменитом Невском пятачке.
23-я (2-я) дивизия войск НКВД по охране железнодорожных объектов обеспечивала перевозки по трассе и сохранность грузов. А почему на наиболее важное и решающее для всей судьбы осажденного города направление были направлены именно части НКВД?
Ответ легко найти в словах поэта:
Где линию фронта кромсало, Навстречу смертельной беде Верховная Ставка бросала Дивизию НКВД. По пояс в стальной круговерти, По горло в болотной воде, Стояла бессонно, бессмертно Дивизия НКВД. Враг знал, что такие дерутся Не требуя смен и замен, И в плен никогда не сдаются, Считая предательством плен.
История боев, защитивших и сохранивших «Дорогу жизни», до сего дня так и остается незаслуженно замалчиваемой «темной» страницей обороны великого города. Вот боремся мы с «Мемориалом», а похоже, что он уже во многом победил в сознании очень многих деятелей культуры и СМИ. И вожделенно ищут они подлейшие и лживейшие сюжеты для опусов типа «Штрафбата» и разных «зулейх». Реальная же жизнь намного невероятнее дешевых вымыслов.
Но она реальная…
А почему, например, не рассказать о таком случае. 4-5 сентября 1941 года два батальона шведской (!) добровольческой бригады, воевавшей вместе с финскими войсками, вышли на Лодейнопольский исправительно-трудовой лагерь, который не успели эвакуировать.
Охрана приняла бой.
Шведы открыли огонь, подожгли здания. Часть осужденных погибла, часть убежала в лес. А еще часть их, совместно с охраной лагеря, начальник которого погиб от осколка шведской мины, приняла бой.
Вырваться из окружения им помогли пришедшие на помощь бойцы сводной роты 52 полка 2-й дивизии войск НКВД по охране железнодорожных об,ектов, охранявшие мост через реку Свирь. А затем до 28 сентября (!) горстка бойцов войск НКВД, охранников ИТЛ и бывших осужденных под командованием лейтенанта Самошина удерживала мост, не дав шведам прорваться в Лодейное поле и дальше на Новую Ладогу.
Если бы они это сделали, считают военные историки, то неизбежный захват шведами и финами основной базы Ладожской военной флотилии сделал бы невозможным само существование «Дороги жизни». Чем не реальный, захватывающий и героический сюжет для художественных произведений? Но кому то очень не интересна наша подлинная история.
И бороться за нее намного сложнее, чем просто объявить «Мемориал» иностранным агентом.
Владимир Ворожцов.