От души приветствую поклонников «The Beatles» и всех, кто читает публикации канала "Что-то было"!
Знатокам творчества «The Beatles» хорошо знакомо имя британской журналистки Морин Клив, репортёра газеты «Ивнинг Стандард». 1 апреля 1966 года на страницах этой лондонской "вечорки"была опубликована её статья, рассказывающая читателям о менеджере группы Брайане Эпштайне. Сегодня, спустя 55 лет, предлагаю ознакомиться с публикацией журналистки, в которой Морин Клив, как бы изнутри жизни Брайана Эпштайна, рассказывает о нём и о его жизни.
«Брайан Эпштайн – менеджер «The Beatles», и поэтому считается, что он богаче любого из них. Я упоминаю об этом, потому что "битлы" считают это важным. Если вы спросите, как они к нему относятся, они ответят: «Для начала, он зарабатывает больше, чем мы, не так ли? Тот, кто зарабатывает больше нас, не может быть тупым». Слава и богатство господина Эпштайна основаны на том, что он практически единственный человек в мире, кого «The Beatles» уважают, так что вы понимаете, почему деньги не самое главное. Иногда люди спрашивают, какой он на самом деле. Сложно сказать. Ему 31 год, его манеры вежливые и сдержанные, лицо свежее, привычки и личность – неимоверно опрятны. У него удивительно молодое лицо. Оно не выражает эмоций и мало что даёт. Огромное количество его костюмов от «Нuntsman» (известный англ. бренд муж. одежды), рубашки из батиста от «Turnbull & Asser», а туфли от «Paynet».
У него есть чёрный тайский шёлковый шарф, сшитый вручную, для активного отдыха, часы из белого золота, запонки из белого золота, портсигар из белого золота и зажигалка из белого золота. Для окружающих разница между этим трезвым, хорошо говорящим молодым человеком и упрямыми, эгоцентричными и непостоянными "битлами" слишком велика. За последние три года было высказано множество мнений о Брайане Эпштайне: он нечист на руку, он честен; он крутой бизнесмен, он паршивый бизнесмен; всё это было его прозорливостью, всё было случайностью. Господин Эпштайн успешно преодолевает все эти домыслы тем, что я назвала бы достоинством. Начав с "NEMS Enterprises", теперь он управляет шестью разными офисами в Лондоне, арендует театр и снимает фильмы. На днях он даже поставил пьесу. Он чрезвычайно богат, но это единственное, в чём о нём можно быть уверенным. Он разделяет с господином Гарольдом Макмилланом (британский политический деятель, аристократ) способность не присутствовать там, где появляется какое-либо неудобство: «The Beatles» чинят препятствия фотографам из «Paris-Match», и господин Эпштайн уходит. Пресс-конференция в Нью-Йорке становится грубой, и господин Эпштайн потягивает китайский чай и ест охлаждённый грейпфрут в комнате наверху. «У меня волосы встают дыбом», – говорит он. – «Но этого никто не увидит». Ему нравится быть загадочным: в его коллекции пластинок есть и Бетховен, и Альма Коган; Мисс Коган (англ. певица, 1932-1966)– его друг, но как часто он слушает Бетховена? Никто не знает.
Его поведение сбивает с толку. Он может быть сердечным и доверительным в один момент, а в следующий напустить на себя важность. Его маленькие тщеславия забавны – на самом деле он сам находит их довольно забавными. Например, его телеграфный адрес – «Нимператор»; его секретарь сидит на верхнем этаже офиса, где висят два его портрета в натуральную величину, сделанные Дэвидом Бейли (знаменитый брит. фотограф). «Каждый раз, когда я поднимаю взор, – говорит бедная девушка, – то вижу его». И есть история о том, как на Багамах ради него задержали самолёт, а впоследствии он пожаловался, что вылетел с опозданием.
Он происходит из ортодоксальной еврейской семьи среднего класса в Ливерпуле. Его личный успех заключается не в заработанных деньгах, а в уверенности в себе. У него не было друзей ни в школе, ни в армии, ни в художественной академии. Его первыми настоящими друзьями были "битлы". Странное начинание.
Он датирует события своей жизни по тому, были ли они до или после «The Beatles». «Я всегда был без ума от боя быков, – говорит он, – всегда, ещё до “The Beatles”. Он живёт в красивом доме недалеко от посольства Ирландии; можно предположить, что ему нравится жить в Белгравии (престижный район в Лондоне) . «Белгравия, Лондон, 1964» – так он подписал предисловие к автобиографии. Он в восторге от дома, и это понятно, потому что он очень красивый. «Я всё выбирал сам, – говорит он. – И это заняло целый год». Дом полон цветов, за которыми ухаживает Доменико (он со своей женой) присматривает за ним. Они живут на цокольном этаже по соседству, где расположен большой винный погреб, который господин Эпштайн содержит со знанием дела. На улице его красный "Rolls Royce". В гараже серый "Bentley" и «Мini»,– «подержанные» – как он говорит.
Гостиная светлая и просторная, на стенах – японский шёлк. «Лёгкий на ощупь, – говорит он, – это обязательно, когда я декорирую». У него есть две картины Лоуренса (Томас Лоуренс, англ. портретист, 1769-1830), две Раскина Спира (англ. живописец, 1911-1990), большая картина маслом, на которой женщина ест персик, и гравюра Каналетто (итал. художник, 1697-1768), арендуемая у Совета по делам искусств за 1 шиллинг в неделю.
Рабочий кабинет обшит сосновыми панелями. Целая секция скрывает пластинки, телевизор, киноэкран. Первоначально он задумывал спрятать их за фальшивыми книжными полками, но "битлы" были так потрясены этим, что он отказался. «Всё было бы иначе, – с чувством сказал Джон Леннон, – если бы он сделал из них потолок, или даже целую комнату». «Я мог бы сам решить, – с некоторой отчаянностью говорит он, – отказаться от книжных полок». Его спальня находится в комнате, которую он называет главным кабинетом. Там стоит кровать колоссального размера и ещё один письменный стол. Он часто читает контракты в постели. Ванная комната украшена мозаичной плиткой на полу и восьмифутовым изображением лица Эль Кордобес (известный испанский тореадор). Он очень хочет снять фильм об Эль Кордобесе. По его словам, было бы отличной идеей снять трёхсерийный фильм о Кордобесе, Нуриеве и «The Beatles». «Вероятно, они все согласятся, – говорит он, – кроме "битлов". На верхнем этаже большая удобная комната: «Для самого позднего вечера». Она полна трофеев, которые ему дали «The Beatles» – серебряные диски, несколько фотографий мисс Силлы Блэк, «Gerry & Pacemakers"» и «The Beatles». Кобура, украшенная стразами, подаренная полковником Томом Паркером (менеджер Элвиса Пресли, 1909-1997), музыкальный автомат и огромный отполированный корабельный штурвал, прикреплённый к полу. Он думает, как с ним поступить, возможно, после случая с книжными полками. «Мне нужно что-то с ним сделать, – говорит он. – Открывать с его помощью дверь или что-то в этом роде, но это всё равно не то. Но не стоять бесполезным предметом».
По всему дому установлены переговорные устройства. Доменико говорит: «Господин Джордж Харрисон хочет вас увидеть, сэр», или «Обед подан, сэр». Он любит принимать гостей, и его еда и напитки восхитительны. Он планирует переоборудовать гараж, который не подходит для его больших автомобилей, в испанский бар. Он обожает Испанию, ездит туда при первой возможности. Это единственное место, где он проявляет какую-либо физическую активность. «Я гуляю, когда нахожусь за границей», – говорит он. Куда он ходит? «Я просто гуляю», – отвечает он. Он не обычный бизнесмен. Он не пользуется искусственным загаром и не ложится вовремя спать. Часто он не встаёт вовремя. Известно, что из-за этого он пропускает заседание совета директоров. Вечера не предназначены для того, чтобы накапливать силы на завтра; они нужны для вечеринок, пабов East End (восточная часть Лондона), для азартных игр. «Ты что-нибудь делаешь сегодня вечером?» – спрашивает Джордж Харрисон. «Только в начале вечера», – осторожно отвечает господин Эпштайн. Он устраивал званый обед для театральных агентов. Пока он подбирает песню для нового "сингла" Силлы Блэк , крупные контракты остаются неподписанными в течение нескольких дней.
«Я сегодня не в настроении, – говорит он. – Сегодня я не чувствую себя магнатом». Это сводит его сотрудников с ума. «Я чувствую себя виноватым, – продолжает он. – Но всегда приятно перейти от напряжённой бухгалтерской встречи к издателю, который сыграет мне несколько хороших мелодий». Стремление к тому, что не приносит дохода, его характерная черта. Его авантюры с театром не были финансовым триумфом. «Успех, но не у широкой публики», – говорит он. В глубине души он совсем не деловой человек. Нереализованный в нём актёр не хочет умирать, возрождаясь в форме страстного интереса к драматическому театру. «Я бы хотел что-то поставить сам», – говорит он. Ему нравится возглавлять Центральную школу драматического искусства; ему очень хотелось бы написать пьесу. Он уже пишет стихи. «Просто стихи, – говорит он. – Повествовательные произведения по настроению». «Эппи, – сказал однажды один из "битлов", – чувствителен, как оголённый провод». Он был очень польщён, когда его навестил Дзеффирелли (Франко Дзеффирелли – итальянский режиссёр театра, оперы и кино, сценарист, продюсер, художник, дважды номинированный на премию «Оскар»), но всё же не осмелился представиться Орсону Уэллсу, когда они сидели за соседними столиками в отеле в Валенсии. «Имейте в виду, – говорит он, и все разделяют его точку зрения, – Орсон Уэллс – самый грандиозный человек (американский кинорежиссёр, актёр, сценарист, который работал в театре, на радио и в кино)». Он читает современные американские романы и все мыслимые журналы, аккуратно сложенные в этажерке. Он говорит, что в душе социалист, что его раздражает, потому что с его деньгами было бы неплохо быть консерватором. "Битлы" для Брайена Эпштайна – это его парни, Силла – это Силла, а все остальные: «другие мои артисты». Он любит их, но больше всего любит "битлов".
Если есть что-то, что делает Брайана Эпштайна исключительным человеком, так это его способность ладить с ними. Управлять, направлять, уговаривать, убеждать, отговаривать четырёх самых несговорчивых и своенравных молодых людей за четыре с половиной года, которые потребовались им, чтобы стать всемирно известными, – поистине выдающееся достижение. "Битлы" знают, что это может делать только он. Они лучшие друзья. Он покупает им подарки, когда уезжает за границу; они приглашают его поехать с ними в отпуск. Он трогательно любит их жён. «Я так завидую их семейной жизни, – говорит он, – Никак не могу привыкнуть к этому, но я действительно им завидую. Я чувствую себя в безопасности, просто находясь у Ринго дома».
Из его автобиографии ясно, что он рано научился с ними справляться. Пол не явился на важную встречу. Джордж сказал, что Пол принимает ванну. «Он сильно опоздает», – сердито сказал Эпштайн. «Сильно опоздает, – согласился Джордж, – но будет очень чистым». Мистер Эпштайн понял, с кем он столкнулся. Теперь, когда вскрываются карты, они выигрывают спор, но он выигрывает очко. "Битлы" восхищаются им, потому что он всегда был на их стороне, переживая с ними невзгоды, борясь со звукозаписывающими компаниями; он буквально потерял дар речи от восторга, когда они возглавили американский хит-парад, и до коликов смеялся над их фильмами. Когда он спросил, не будут ли они возражать, если он продаст их более крупной компании, они ответили, что никогда больше не будут петь. «Видишь ли, – сказал Джон Леннон, – он единственный, кто нас принимает такими, какие мы есть. Он один над нами. Все остальные расписываются в неудаче, когда мы начинаем на них кричать, потому что они боятся. Никто не может нами управлять, только он».
Спасибо всем, у кого хватило терпения дочитать публикацию! Будьте, уважаемые читатели, здоровы и счастливы!