Каждое утро Нина Владимировна встречала не то чтобы с удивлением, но всё-таки с неким приятным замешательством — вот оно новое утро, солнце всходило из-за Каратау, зеленеют первые травы, почки распустились. Всё так же как и было 95 лет назад. Долгие 95 лет.
-Живая?, — спрашивала она сама себя и тут же отвечала — Живая…
Неторопясь ставила самовар и садилась рассматривать старые фотографии над диваном. Тут вся жизнь, такая долгая и такая короткая. Вот она самая первая фотография, уже перепечатанная так как оригинал давно обветшал — её большая семья, мать, слепой дед и целая ватага братьев-сестер. В живых осталась только она. Следующая фотография и на ней она молодая жена Тимофея Гусева — веселого балагура с другого конца района. Несмотря на свой несерьезный характер, Тимофей унаследовал недюжинное трудолюбие и упрямство от предков, кунгурских крестьян. А вот с детьми как то не получилось, Нина смогла родить всего одну дочку — Верочку.
Вера росла обычным сельским ребенком — много работы по дому и во дворе, но родители старались, чтобы и училась Вера хорошо. Закончив поселковую десятилетку с медалью, Вера уехала учится в Уфу поступив в нефтяной университет. Очень переживала Нина, сможет ли Вера не поддаться соблазнам города. И не зря переживало материнское сердце, так на втором курсе Вера привезла с собой жениха — нагловатого черниковского парня. Вот так в семье Нины и Тимофея добавился еще один родственник — Валера. Правда новоявленный зять не нравился ни Тимофею, ни Нине, а вот Вера глаз не отводила от мужа, ей он казался необычным, так сильно отличавшимся от сельской молодежи и однокурсников.
Вера родила тоже дочку — Сашу, остались жить они в Уфе. В деревне почти не появлялись. А вот дед с бабушкой, зятя пусть и недолюбливали, зато во внучке души на чаяли и вот как то решив сделать дочери сюрприз, приехали без предупреждения. Квартира в черниковской сталинке встретила Нину и Тимофея запахом перегара и следами былой попойки. На диване дрых Валерий, Вера со следами подпития, опухшая и с колтунами на голове пыталась хоть как-то сгладить картину. Но увидев грязную внучку среди разбросанных бутылок Нина не стала слушать ничего. Прихватив кое каких вещей, бабушка увезла маленькую Сашу в деревню.
Начался самый тяжелый период для Нины. Вера трезвела приезжала в деревню к матери и клялась что перестанет пить, однако срывалась и Нина забирала внучку к себе. Нина верила, что дочь образумится и бросит непутевого мужа, к сожалению случилось совсем по-другому. Валерий с Верой в поисках денег на выпивку ночью залезли в соседскую квартиру, украли деньги да и вынесли телевизор. Непутевый Валера присел на 7 лет, но уже через год умер в тюрьме, а Вера отсидев свой срок, просто пропала. Нина старалась быстрее вычеркнуть из памяти дочь, отдавая все силы внучке. Тяжело ей это давалось, сильно подкосила её и смерть супруга — простудился зимой Тимофей, два дня с жаром пролежал, да ночью во сне отошел. Остались они с Сашей вдвоём…
Нина Владимировна утерла уголком платка накатившиеся из блеклых глаз слезинки и продолжила рассматривать фотографии. Вот она с внучкой, Саша держит в руках заветный красный диплом университета. Не меньше Саши радовалась уже тогда пожилая бабушка, а менее через год Саша стала Александрой Тимофеевной (бабка настояла чтобы отчество было по деду) и работала на родной кафедре, аспирантура, защита, своё жилье как молодому ученому. Блестящее будущее! Не было вот только мужа.
-Да некогда мне Ба. — отмахивалась Саша на все вопросы. — да если надо я для себя рожу.
Меньше чем через год, Саша всё-же обрадовала бабушку — беременная, как и говорила, для себя. И вновь в приятной тревоге забилось сердце Нины Владимировны, вместе с внучкой считала недели. Скоро срок, Сашу увезли в больницу. Всю ночь проелозила бабушка на диване, всё ждала звонка. Позвонили утром, но не Саша, а врач. Саша не перенесла роды…
Ни слезинки не проронила Нина Владимировна ни в больнице когда заполняла документы о смерти внучки, ни в опеке когда ей язвительно предлагали сдать новорожденную правнучку в дом малютки. И вот только вернувшись домой с живым плачущим свёртком, старушка рухнула на пол глотая слезы и кляня судьбу. Вероятно и вы слышали когда-либо тот самый бабий вой, всю историю России стоит тот самый бабий вой как символ бессильной злобы от потери и горя.
Проревевшись, Нина зло вглянула в угол где стояли иконы
-Ну что доволен? Как я её то вытяну? Ну, отвечай же!
И тут старушка явственно услышала за околицей кукушку. Майским вечером кукование разносилось довольно ясно
— Ку-ку, ку-ку…
— Аж целых семь лет уже, ну спасибо — хмыкнула старушка.
— Ку-ку, ку-ку…
— Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… — считала Нина Владимировна.
— Ку-ку, ку-ку
— Двадцать один. Ну всё хватит, столько и врагу не пожелаешь — внезапно развеселилась старушка.
И будто услышав её, кукушка подала голос всего два раза и затихла.
— Тоже ничего, значит есть надежда. Кстати, девка то у меня безымянная. А ну, Надюхой будешь? Вот и славно!
Так Нина Владимировна стала опять "матерью" в 73 года. Надю воспитывать было куда сложнее, и каждый раз когда у старушки прихватывало сердце она всматривалась в угол и глядя на икону говорила — ты обещал, не забывай!
Так пролетело без малого двадцать три года, Надежда выросла, выучилась. Вышла замуж за доброго работящего парня и у ней были уже свои дети. Вот они глядят с цветной фотографии. Старушка улыбнулась и перекрестилась. Сегодня был её 95 день рождения. Скоро приедет Надюша с семьей, зять за две недели приготовил огромные столы с навесом — гостей обещало быть много. Скоро подтянулись соседки, сами уже не молодые женщины почтительно называли Нину по имени-отчеству. Наносили выпечки, еды и снеди. Отгремел юбилей. Заходило вечернее солнце за древние уральские горы. Гости разошлись.
Нина Владимировна погасила свет, медленно подойдя к углу улыбнулась
-Благодарю, что дал надежду и сил. Благодарю, что не оставил. Благодарю что сдержал обещание.
Нина Владимировна прилегла на свою кровать. А к её дому уже шла другая гостья, куда более старая и видимо более терпеливая чем все люди…