Дорогие друзья, по комментариям в отечественном сегменте обратили внимание, что многие современники странным образом трактуют идеологическое деление на правых и левых в нашей с вами Федерации.
Откройте, пожалуйста, форточки пошире, сейчас будет душновато.
Да, вот так, спасибо.
В широком представлении левый идеологический фланг у нас – так повелось – закреплён за коммуняками-социалистами, а правый, соответственно, за националистами-монархистами-хоругвеносцами. И сегодня мы эти представления чуть скорректируем неинвазивным методом, что, возможно, поможет избежать вам путаницы в терминологии во время идеологической баталии на каком-нибудь пятничном светском рауте или внеочередном корпоративе.
Разматывать будем через популярный сегодня медийный ррруский национализм и его вместоправых апологетов.
Забегая чуть вперёд, оговоримся: речь пойдёт не о самом феномене национализма, сам по себе он вполне естественен и присущ многим человеческим культурам. Говорить будем именно о его странноватой привязке к правому идеологическому флангу в современной России, хотя он там не близко даже.
И начнём с терминологии.
Правая-левая дихотомия пришла к нам из Франции второй половины XVIII века, и изначально она всего лишь отражала рассадку представителей в тогдашнем французском Нацсобрании. Справа там сидели консерваторы, которые чисто в силу особенностей эпохи были приверженцами монархии. Слева сидели сторонники быстрого и радикального перехода от монархии к республиканской форме правления. А в роли центристов в Нацсобрании выступали желающие поэтапных политических реформ.
Обратите внимание: никакого марскизма-ленинизма-социализма и коммунизма там в помине не было, первоначально речь шла о противоборстве монархистов с республиканцами за условное право народных масс влиять на политические процессы в государстве. Забавный момент: центризм в той раскладке отыгрывали довольно умеренные либерахи, которых о ту пору ещё не выкосило ЛГБТ-шизой и борьбой за права обезьянок бонобо на возобновляемые источники энергии. То есть.
Правый фланг и левый фланг в своей сути изначально были всего лишь про консервацию или стремительные преобразования политического, экономического и культурного уклада в обществе. Сами по себе эти идеи не плохие и не хорошие — они скорее как педаль тормоза и педаль газа в автомобиле.
Сторонники «левого» прогресса, например, дали миру нормированный рабочий день, права рабочих и женскую эмансипацию. А сторонники «правого» консерватизма на этом же историческом отрезке сохранили представления о традиционной семье, традиционной вере и традиционных нормах морали.
Консерватизм и стремление к резким преобразованиям – это единственный адекватный способ восприятия правого и левого фланга в политике, дорогие друзья, если разбирать именно терминологию. А все монархизмы, республиканизмы, национализмы, социализмы, капитализмы, постмодернизмы и фашизмы к этим идеологическим флангам прибиваются исключительно конъюнктурно и под влиянием эпохи.
Проще говоря, для внушительной части современных китайцев правый консервативный фланг сегодня – это китайский «коммунистический» госкапитализм с лёгким флёром национальных блюд и костюмов. А для какой-нибудь арабской монархии правый фланг – это престолонаследие и законы шариата с бурками и кебабами. И никакого парадокса здесь нет.
Но с ррррускими медийными националистами и их попыткой зачем-то вписаться в правый фланг ситуация гораздо смешнее.
Во-первых, давайте поиграем. Мы сейчас пойдём, заварим себе чайку и откроем баночку желе, а вы пока что попытаетесь вспомнить эпоху в истории нашего с вами государства, когда русский национализм был доминирующей государственной идеологией.
В том плане, что если ррруский национализм действительно обитает где-то на правом консервативном фланге, это значит, где-то в нашей с вами тысячелетней истории должен быть ярко выраженный период, когда на государственном уровне русский национализм хоть как-то отобразился.
Вы, дорогие друзья, вряд ли будете искать этот временной отрезок где-то в истории СССР, в которой русский национализм (в отличие от национализма лимитрофов, но на то они и лимитрофы) не мог быть государствообразующей фишкой: СССР по классовой вражде упарывался, а не по расовой или национальной.
Следовательно, вы пойдёте куда-то во времена царизма и Российской Империи – и обнаружите, что та народы вообще целиком к себе присоединяла, сохраняя им местный колорит. Армения, к примеру, не во времена СССР к нам прибилась. Как и Грузия. Как и хохлы. Как и Азербайджан. Как и киргизы. Как и узбеки.
Причём, вместе со всей их политической, военной и торговой знатью, которая в Российской Империи в рамках интеграционных процессов также занимала достаточно высокие ступеньки в социальной иерархии. Если хотите, в комментариях по фамилиям можно будет пробежаться, там далеко не только попсовые династии вроде Багратионов были.
Короче, чай был вкусным, желе тоже, а вы до сих пор не смогли найти в отечественной истории период, в который великорусский национализм определял бы внешне- и внутриполитические векторы.
Возможно, вам в голову пришли яркие цитаты вроде «Мы – русские, какой восторг!» или «Пока русский Царь удит рыбу, Европа может подождать» — но никакого отношения к национализму они не имеют. Просто великим российским полководцам и императорам было по кайфу быть русскими, и они не стеснялись об этом говорить – точно так же, как сегодня мы не стесняемся говорить: «Мы – русские, с нами Бог».
Просто потому, что русским быть прикольно, русские классные, нас много, у нас много ресурсов, прекрасная классическая литература, музыка, живопись, архитектура и славная история ратных подвигов.
Офигенно же. В мире очень мало стран с таким великолепным багажом, но мы отвлеклись.
В истории нашей с вами Федерации, на самом деле, есть всего один отрезок, когда рррусский национализм сумел пробиться в политическое и медийное поле и бесформенно там закрепиться – это отрезок её новейшей истории, после развала СССР. И процесс этот удивительным образом совпал с очередным резким подъёмом национализма у наших лимитрофных соседей после тщательной обработки напильником со стороны американских и европейских НКО.
Чисто совпало так.
Во-вторых. Поскольку рррусский национализм в случае нашей с вами Федерации не имеет прочного исторического фундамента, он естественным образом пытается закрепиться в широком сознании, используя понятные якорные образы вроде монархизма или даже Православия.
Про монархов, присоединявших разные народы целиком и широкими мазками, уже выше написали, давайте попробуем привязку к Православию глянуть – она ещё забавнее.
Ни в одной мировой религии, за исключением иудаизма, может (да и там с натяжкой), не существует национальной привязки – это противоречило бы самому принципу религиозной экспансии, по умолчанию стремящейся вобрать в себя наибольшее число последователей. Именно поэтому в Христианстве вам никто не скажет, что оно только для итальянцев, например, в Исламе вам никто не скажет, что он только для саудитов, и Буддизм не ограничит себя только жителями Тибета.
Привязка русского национализма к Православию, дорогие друзья – это скорее признак интеллектуальной импотенции некоторых его апологетов и неосознанная попытка навредить религиозному течению, которое по умолчанию всегда должно оставаться космополитичным – в этом суть мировой религии или религии, на эту роль претендующей. Любой национализм для мировой религии, что русский, что польский, что узбекский – это токсичный актив, не более.
Третий момент. Медийный рррусский национализм сегодня в первых рядах хает Запад и бьёт себя пяткой в грудь, мол, никогда не забудем и не простим. Действительно, нет в современном российском обществе большей обидки на коллективный Запад, чем у настоящего рррусского националиста.
Потому что там же белые люди живут и вроде бы тоже христиане, пусть и на других ветвях осели. Для настоящего рррусского националиста это серьёзнейший разрыв шаблона: на бытовом уровне своей главной угрозой он видит выходцев не с Запада, а совсем из других локаций – откуда-нибудь с Кавказа или Средней Азии, например. Но почему-то именно коллективный белый христианский Запад сейчас поставляет оружие и финансовые средства белым хохлам, которые воюют с настоящим рррусским националистом. А кавказские, среднеазиатские, арабские государства, китайские коммуняки и неэстетичные индусы помогают удерживать на плаву экономику Российской Федерации серыми схемами импорта-экспорта.
Это больнее, чем мизинцем ноги об угол двери ночью удариться. Больнее, чем разбитое сердце в период пубертата. И рррусский националист будет грустно рассуждать о том, что давайте к себе лучше правильных европейцев будем завозить и когда-нибудь хохлов перевоспитаем – потому что без этих европейцев и хохлов наш домотканый националист останется на планете совсем один. Очень белый, очень православный, очень монархичный, очень правильный — и очень одинокий.
Наконец, четвёртый момент, тут ещё раз вернёмся к терминологической базе. Никогда не спрашивайте рррусского националиста, почему крайняя националистическая форма построения общества, известная нашему биологическому виду, называется именно «национал-социализмом». От этого «социализма» в определении вашего собеседника может перемкнуть, в социализме он по умолчанию видит любое левачество, с его благородными национал-идеями несовместимое. Хотя национал-социализм в своё время оттолкнулся от идей Маркса, решив построить свой маленький дебильный немецкий социализм, но с совершенно отбитым упором на национальный признак.
Грани между правым консервативным и левым прогрессивным флангами, на самом деле, вообще очень размыты и сильно разнятся от места к месту и от эпохи к эпохе. Повторимся: те же либерахи первоначально были всего лишь умеренными сторонниками поэтапного перехода от самодержавной к республиканской форме управления государством и чуть большей вовлечённости народных масс в политический процесс.
Но прошло примерно двести пятьдесят лет – и либерахи теперь с трудом отличают мужчину от женщины и красят волосы под мышками в цвета радуги. Теперь их также называют леволибералами – и приставка «лево» там обозначает отнюдь не коммунистические взгляды в советском, китайском, северокорейском или вьетнамском их прочтении. Приставка «лево» там крепится именно как подчёркивание ультрапрогрессивных взглядов на социальные преобразования.
Так-то таких прогрессивных леваков любой нормальный коммунистический режим танками в асфальт закатает при необходимости, причём, пожёстче это сделает, чем в иных консервативных государствах.
Вы спросите: Орда, так а что тогда такое русский национализм-то, если в нём ни консервативных, ни прогрессивных корней нет?
Русский национализм, дорогие друзья – это обычный антимигрантский сентимент, просто в России он не оформлен в политическую партию, и у него в наших широтах нет нормального фундамента, культурно и политически закреплённого в истории.
У европейских колониалистов такой фундамент есть, поэтому там и выскакивают националистические партии вроде партии Марин Ле Пен во Франции или Герта Вилдерса в Голландии. Белые европейцы строили империи других типов, с бременем белого человека, а потом тащили к себе дешёвую (или вообще бесплатную) рабочую силу из бывших колоний, попутно вырождаясь демографически.
Когда дешёвой рабочей силы стало непропорционально много, они очухались и в XXI веке начали пилить националистические политические структуры – и в их случае это нормально легло на историческое самовосприятие: мы белые, мы самые умные и продвинутые (они всегда себя такими видели), остальные отсталые, пора закрывать границы.
В истории нашей с вами Федерации такого колониализма не было, мы не таскали из разных регионов рабов, мы там больше школы строили и заводы запускали, пытаясь не подчинить себе другие народы, а интегрировать их в Империю политически, культурно и экономически.
Поэтому даже сейчас, воюя с отбитыми наглухо хохлами, мы стараемся хирургически устранить из них нацистскую опухоль, не понимая, как это можно: размазать тонким слоем хохлячий мирняк по чернозёму, чтобы победить. Это же не Победа будет, а геноцид.
А американцы во Вьетнаме так спокойно делали. И французы в Алжире. И бельгийцы в Конго.
Поэтому, дорогие друзья, медийный рррусский национализм – это, по сути, всего лишь междусобойчик против мигрантов, проявление очень простого, фактически базового представление о мы- и они-группах, которое наш биологический вид практикует с незапамятных времён. Не видим, как в обозримом будущем он мог бы у нас оформиться в какую-нибудь политическую силу, ему для этого нужно хотя б какой-то культурный фундамент отстроить.
Но его нет, и за тридцать лет под него даже ямку пока не вырыли, потому что апологеты медийного рррусского национализма – это в основном довольно скучные медийные петухи (не в плане ориентации, а чисто в силу привычки орать невпопад в течение дня).
Тут чуть от царской символики подрезали, там пару цитат из Библии отщипнули – и всё это, чтоб какой-нибудь Айваз в городе арбузами на точке летом не торговал.
Попытка вписать русский национализм в русский консерватизм и правый фланг — они из той же оперы: идейно полая сущность лениво ищет себе понятное смысловое наполнение и якорные образы. И с надеждой смотрит в сторону вспомнивших сегодня национализм европейцев, напрочь отказываясь создавать что-то своё с нуля.
Хорошего вам дня, дорогие друзья!
[Орда] – родная, злобная, твоя