ОЛЕГ ЛАВРОВ
Добрый день, Империя.
Итак, Сейид Хасан Насрулла — всё. Ликвидирован вместе со всем руководством Хезболлы, сегодня в живых осталось не более пары полевых командиров среднего звена — и это начинает новую главу в жизни Хезболлы, которая никуда не делась. И не денется до тех пор, пока государство Израиль существует, как явление и субъект международного права.
Два дня ломаю голову, как адекватно описать происходящее. Аналогий слишком много, но почти все они не являются полными — тем не менее, где-то на самом краю осознания постоянно долбилась мысль, что описание скоропостижной «смерти» Хезболлы будет неполным и неадекватным ситуации. И реальности, если уж совсем точно — слишком уж происходящее напоминало нечто родом из совсем других мест и другого культурного кода. А вот когда дошло, все встало на свои законные места — и заодно появилось понимание, что на самом деле будет происходить дальше.
Абстрагируемся пока от Хезболлы и ее командиров, ушедших к Аллаху. Давайте попытаемся проанализировать происходящее на совершенно других примерах из совершенно другой культуры.
Глава Семьи. Оябун, в переводе с японского — Отец. Чуть ниже сэмпаи, реальные руководители среднего звена, напрямую подчиненные оябуну. В распоряжении сэмпаев сятэи — сотники и десятники, смотрящие за отдельными кварталами или за группой предприятий под контролем Семьи. При этом все они борёкудан — это как родственники или, на языке японских корпораций — сотрудники, причем со статусом пожизненных.
Борёкудан — это и сам оябун, и его биологические родственники, и последний из списка «торпед» — низового силового уровня. Иерархия одновременно проста и сложна, при этом (как и в любой японской корпорации) есть своя безопасность (внутренняя и внешняя), разведка и четкие правила взаимодействия с внешним миром и друг другом. Борёкудан одной Семьи не должны быть родственниками в биологическом смысле, однако сэмпай в разговоре обращается к оябуну, как у Старшему Брату — соответственно, оябун (сёгун, Старший Брат) имеет полное право называть любого формального члена Семьи Младшим Братом (Сестрой), что переводит общение с криминально-корпоративного уровня в более личный и доверительный формат.
Якудза — социально-культурный феномен, присущий только Японии. Не стоит путать их с триадами Тайваня, Гонконга и материкового Китая — да, с ними у якудза могут быть деловые отношения и совместные проекты, но член триады ни при каких условиях не войдет в Семью, будь он хоть семи пядей во лбу. Это важное уточнение, потому что основа всех ультраправых и националистических партий Японии — это якудза. Семьи давно стремятся выйти из криминала в общее законодательное поле: сегодня якудза являются важными игроками почти в любой отрасли, от реальной экономики до финансового сектора (бирж). Сращивание с госаппаратом нивелируется политической системой страны. Как правило, оппозиция довольно сильна и может устроить обструкцию любому Кабинету министров — и как в любом нормальном государстве, средний сегмент чиновников остается на своих местах при любых политических потрясениях и раскладах.
Именно с ними и сращивается якудза, но не только. Сейчас борёкудан учатся в колледжах и университетах, ездят по всему миру, устанавливают личные связи в горизонтальном измерении — и используются во благо своей Семьи, переводя часть незаконных занятий в легальный бизнес. Это не отморозки наподобие триад (тогда бы они не выжили, как явление) — нет, это реальная управляющая система на низовом уровне, о которой осведомлен каждый японец. При этом вовсе не факт, что все до единого японцы сталкиваются с якудзой в жизни — но все до последнего японца знают об их реальном влиянии на жизнь.
То есть, на теле убийцы Синдзо Абэ вы не найдете ни одной татуировки одной из Семей — от этого он не перестанет быть инструментом политики, который за несколько секунд и выстрелов меняет конфигурацию управления страной. Все массовые протесты в Японии за последние пару веков — это якудза. Именно они являются организующей силой на низовом уровне, именно они устанавливают правила взаимодействия между Семьями в критические периоды — из тысяч и тысяч бойцов времен Второй Мировой очень значимая часть была из якудза. Как и львиная доля послевоенных управленцев — в этом плане понятия «якудза» и «патриотизм» давно стали синонимами. Именно Семьи выступили единым фронтом с государством после атаки Аум Сенрикё в токийском метро — и они помогли выкорчевать секту под самый корень. Все двенадцать Больших Семей Токио участвовали в этом — и все Младшие Семьи по всей Японии тоже.
Хорошо, но при чем здесь Хезболла?
При всем. Если инструмент эффективно работает, его внедряют по всему миру. Менеджмент качества родом из Японии, бизнес-процессы и производственная логистика в поминутном тайминге — оттуда же, все пользуются без рефлексий. В этом плане Хезболла ничем не хуже — свои инструменты из арсенала якудза есть и у них. В первую очередь — горизонтальная интеграция со смежниками, потому что процесс сращивания с госаппаратом Ливан является пройденным этапом.
Грубо говоря, Хезболла давно стала из закрытого сообщества сетецентричной структурой, ее влияние распространено далеко не только в Ливане, Иордании, Сирии, Иране и на Западном берегу реки Иордан (в самом Израиле, если что) — если набрать в поисковике слово «Хезболла», можно увидеть кучу организаций с этим словом в названии, от Сомали до Ирака и Йемена. Далеко не факт, что все из них напрямую связаны с головной Хезболлой — часть вообще считает себя охренительно независимыми и суверенными, даже на уровне глав. Тем не менее, прямое влияние не всегда очевидно, но оно есть.
Беда Хезболлы в том, что внутренняя безопасность уже давно перестала ловить мышей — Хезболла расслабилась и посчитала себя неуязвимой. Взрывы целой кучи пейджеров, раций и аккумуляторов в байках доказали, что это не так — и даже казнив по горячим следам первые двадцать человек, лично отвечавших за снабжение организации, говорить о выкорчевывании Моссада и израильской военной разведки из рядов Хезболлы не приходится. Подавляющее количество посредников в этой масштабной операции вообще используется вслепую, что не дает возможности для выхода на управляющую извне структуру — и, тем не менее, слухи о кончине Хезболлы слишком преувеличены.
В плане организационной устойчивости у Хезболлы все в полном порядке, вне зависимости от того, какой ущерб нанесен Израилем. Это в Японии переход из Младшей Семьи в Старшую Семью возможен только при поглощении — здесь же свой ближневосточный колорит и свои стратегические цели. Иногда танцы с бубном просто неуместны из-за недостатка времени — сёгун пал в бою, сэмпаи избирают нового оябуна. Если пали и сэмпаи, в рядах сятэй происходят схожие процессы — те выдвигают новых сэмпаев, из новых сэмпаев избирается новый сёгун. Это не лихорадочная реакция на вывод руководства из строя — это своя процедура, основанная на Уставе, правилах соблюдения иерархии и Кодекса борёкудан Семьи. Это тоже самое, что Кодекс менеджмента любой корпорации, только не в свободном доступе — и пакет процедур стартует автоматически при наступлении той или иной ситуации. Своего рода антикризисный менеджмент организации, хоть легальной, хоть полулегальной. Будь иначе, о Хезболле все уже давно забыли бы — а чтобы вынести уровень сятэй, руки у Израиля коротки до безобразия, для этого нужно вынести весь Ливан подчистую. И не только.
Любые действия имеют свою цену. Сразу после убийства Хасана Насруллы — вот сразу же, даже часа не прошло — Хамас объявил об объединении с Хезболлой, а товарищи хуситы предложили присоединиться к борьбе со злом товарищей из Сомали. Это само по себе уже меняет правила игры на более жесткие — и при этом товарищи оябуны и сэмпаи из смежных младших структур приступили к выборам новой иерархии ливанской Хезболлы.
Что важно понимать — оябун не всегда автоматически прав, просто потому, что он оябун. В случае разногласий в качестве третейского судьи выступает Семья — это тоже система сдержек и противовесов в рамках структуры. Бывало, что и сам сёгун лишался головы по решению старших Семьи, хотя для этого нужно было очень постараться — но вот когда сёгуна сносит конкурирующая структура, здесь вступают в действие целый пакет процедур, связанный как с государством, так и с перестановками внутри Младших Семей. Иными словами, следующим шейхом Хезболлы может стать иранец, сириец или йеменец — национальность не играет роли, был бы человек хороший.
Суннит, шиит — разберемся потом, сейчас важнее консолидация возможностей и усилий.
Кроме минусов, тут полно и плюсов: Насрулла-сан слишком засиделся в своем кресле, Хезболла тупо забронзовела, а безболезненных способов сменить его у Тегерана просто не было — даже операция Израиля прошла как по маслу, хотя такого не должно было быть в принципе. Новому главе потребуется поддержка — а за нее Тегеран спросит уже по полной программе, внедряя в структуру свои протоколы безопасности, связи и взаимодействия. Все-таки эпоха тридцати лет Хасана Насруллы подошла к концу — плохо, что так жестко, но хорошо с учетом новых возможностей. Новые протоколы внедряют новые люди — это тоже очень важно, потому что новые люди напрямую подчиняются персам — а те создают стратегические цели и сценарии, необходимые самим персам.
С этой точки зрения Тель-Авиву стоило бы опасаться налетов не с привычных направлений, а совершенно с иных — к примеру, с территории Иордании или Сирии, поверх зонтика российских ПВО. Наши при этом зажмурят радары и глаза — мол, знать не знаем, что откуда полетело и по какому поводу. Фактор Ансар Аллах и Сомали я бы тоже со счетов не сбрасывал, особенно с учетом новых разработок Института реактивного движения в Сане — ну подумаешь, ну зацепят по пути пару-тройку американских и британских посудин. Это же не эскалации для, это из любви к искусству и справедливости в авраамическом измерении — к тому же, на посудинах полно содомитов, специально набрали, дабы позлить правоверных.
Сейчас речь о сносе государства Израиль не стоит, но экономические итоги будут очень любопытными — и не только у Израиля. Например, объем новых заказов в тайваньских технологических компаниях не упал — он рухнул прямо в обморок, дернул ластами пару раз и замер в глубоком раздумии. А вот китайцы не успевают размещать новые заказы, там ажиотаж, словно на вавилонском базаре — а все почему?
Потому, что постулат «техника нейтральна» приказал долго жить — с огромным удовольствием взглянем на капитализацию Apple, Foxconn и прочих Samsung через годик.
Хасан Насрулла присоединился к сонму мучеников, у хуситов появились новые интересные разработки, а Большая Семья из Тель-Авива так и не сообразила, что времена поменялись безвозвратно. Не те сэмпаи, не тот оябун.
Не оябунистый, сказал бы я.