К началу 1974 год внутри "Uriah Heep" назрели серьёзные внутренние конфликты: усиливались разногласия музыкантов с Джерри Броном, основателем "Bronze Records" и продюсером группы, соперничество между вокалистом Дэвидом Байроном и клавишником и гитаристом Кеном Хенсли создавали благоприятную почву для многочисленных ссор и скандалов. Не оставался в стороне и Мик Бокс, которого раздражали, с одной стороны, алкоголизм Байрона, с другой, творческое доминирование Хенсли при явной поддержке Джерри Брона. Пристрастие Кена к кокаину лишь подливало масла в огонь. Однако главной головной болью в группе был Дэвид Байрон, чьё поведение с каждым днём становилось всё более и более непредсказуемым.
«И в лучшие свои времена Дэвид был очень непростым человеком, — вспоминал Джерри Брон. — Он был мастер создавать невыносимые ситуации…"
- "Одно дело, когда слегка пьян басист или слегка под кайфом гитарист, но когда вокалист пьян вдрызг и не может говорить, падает и не видит ни группы, ни зала, это уже серьёзная проблема… Он пил слишком много, мы много говорили об этом, но ровно ничего не менялось. В конечном итоге я пришёл к менеджеру с ультиматумом: или уходит он, или ухожу я", — говорил о проблемах Байрона в то время Кен Хенсли.
Вспоминает гитарист Мик Бокс: " «Это был жуткий кошмар! Кен был занят преимущественно тем, что сидел у себя в комнате и плакал, а Дэвид устраивал невероятные попойки. Одно из самых ярких моих воспоминаний — то, как я пытался перевести его через дорогу, отделявшую студию от отеля. Мимо нас со свистом проносились машины, но Дэвид был озабочен лишь тем, чтобы не расплескать коктейли, которые нес в обеих руках. Когда мы добрались до отеля, то не нашли там Кена. Вот так я и проводил большую часть времени — пытаясь собрать всех вместе, что было практически невозможно».
Бокс не без грусти отмечал, что успех вскружил голову Байрону, который, становясь все более и более эгоистичным, уже порой пренебрегал интересами группы: «Все мы продолжали работать, но на Дэвиде стало сказываться бремя славы. И стали заметны трещины. Менеджеры слушали только одного из нас — Кена Хенсли, и Дэвида это очень огорчало. Каждый из них вел свою игру. Кен писал замечательные песни, а Дэйв пел их и стягивал всё внимание к себе".
Барабанщик "Uriah Heep" Ли Керслэйк рассказывал о безуспешных попытках примирить Хенсли и Байрона: «Мы пытались! Я как-то схватил их обоих за волосы и сказал: «Я буду трясти вас до тех пор, пока не выбью из вас всю дурь». Так всегда было — 300 000 людей ждали нас за стенами гримерки, а мы сидели и спорили о мелочах. Очень много было всякой ерунды».
- Творческие разногласия усугублялись тревогой остальных музыкантов, что скандальные выходки Байрона ставили под угрозу карьеру группы как таковой. В 1975 году, на концерте в «Philadelphia Spectrum» ситуация с неконтролируемым вокалистом достигла своего апогея. Много лет спустя Кен Хенсли следующим образом разъяснял сложившееся положение: «Во-первых, я хочу сказать, что у всех нас тогда были свои проблемы. У меня, например — с кокаином, а Дэвид постоянно напивался. В Филадельфии, где собралось 25 000 зрителей, у Дэвида произошел инцидент с микрофонной стойкой: он наступил на нее и порезал себе губу. И толпа сразу же завопила. Он решил, что все смеются над ним, и весь вечер потом покрывал публику матом».
Мик Бокс продолжает вспоминать тот злосчастный концерт : «Дэйв наговорил зрителям много гадостей. Я тогда как раз настраивал гитару и не мог обернуться и взглянуть на аудиторию. Мы играли перед двадцатью тысячами зрителей, и Дэвид, будучи сильно выпивши, вдруг рушится на сцену, наступает при этом на одну из ножек микрофонной стойки и та шлёпает его по губам. Толпа захохотала, и бедный Дэвид, думая, что им откровенно пренебрегают, повернулся и говорит: "Вы можете пойти и …ахнуться с собой, если вам не нравится!" Я стоял в стороне на сцене и думал: "О Боже! Он только что предложил двадцати тысячам наших поклонников пойти и трахнуть себя. Что же с нами будет после концерта! Если бы фаны набросились на нас, то мы бы уже никогда не смогли простудиться. Хенсли был настолько подавлен поведением Байрона, что улетел обратно домой, и лишь Джерри удалось уговорить его не покидать группу…"
"Это было именно тем моментом, когда у Дэвида начались по-настоящему серьёзные проблемы, — вспоминает Кен Хенсли. — Он всегда напивался после шоу и никогда не знал меры, чтобы не подвергать опасности само выступление. Когда шоу начиналось во второй раз за день, начинались проблемы с Дэвидом. Дистанция между Дэвидом и остальными членами группы выросла до опасных пределов. Дэвид наплевал на свою карьеру, а заодно и на нашу. И это стало трагедией. …Дэвид был одним из тех классических примеров, когда люди не могут примирится с фактом, что не всё ладно, и ищут утешения в бутылке. Дэвид являлся связующим звеном во время сценического действа. Но его феноменальный голос и манеры сделали его непогрешимым в собственном представлении. Он возомнил себя фигурой номер один и совершенно незаменимым. Очевидно, это и привело к нашей разлуке. Он стал… менее ответственным и требовательным к себе, что в конечном счёте привело Дэвида к деградации. Однажды он был арестован, и это послужило его дальнейшему отчуждению и необходимости скорой замены".
Положение дел стремительно ухудшалось, о чём и говорит Хенсли: «На следующий год в Филадельфии мы не смогли распродать билеты даже в «Box Theatre», в котором всего 3000 мест. А хуже всего было то, что Дэвид продолжал заниматься своей сольной карьерой, пренебрегая при этом нами. Он нас позорил. Мы говорили ему об этом, но все продолжалось по-старому. И мы снова говорили, и снова все шло по-прежнему».
«Все знали, что Дэвид Байрон не выйдет на сцену, не выпив свой коктейль из шампанского и апельсинового сока. И на концерте в Гамбурге кто-то из музыкантов решил позабавиться и послал ему вместо этого чай, — рассказывает фотограф Фил Костелло. — Дэвид ужасно рассердился, увидев в коридоре 25 тележек с чаем, которые одна за другой направлялись к нему в комнату».
Подверженный в то время резким сменам настроения Хенсли не мог больше этого терпеть и прямо во время турне улетел в Англию. Такое решение нельзя назвать простым раздражением и злостью: «Я улетел домой, потому что понял, что мы попали в страшную беду. Это был единственный способ привлечь к ней всеобщее внимание. Но такой шаг проблемы не решил. Он стал лишь началом очень печального конца.
Я сказал Джерри Брону, что дальше так продолжаться не может. Каждый наш концерт шел нам скорее во вред, нежели на пользу. Это никуда не годилось. И мы решили, что Дэвиду нужно найти замену. Это было действительно печально, потому что Дэвид был таким же незаменимым, как и Гари. Я хотел уже было бросить все, но Джерри продолжал меня поддерживать, говорил, что нам нужно выпустить еще один альбом или съездить в еще одно турне и так далее. Вот так я продержался года на три больше того, чем мне бы действительно хотелось».
Дэвид Байрон, разумеется, был в группе не единственным любителем выпить, однако именно он был признан эпицентром всех злосчастных бурь в "Uriah Heep". Оставленный в группе на трёхмесячный испытательный срок Байрон продолжал испытывать терпение коллег по группе. А потому и концерты на лондонском стадионе "Wembley" в июне 1976 года стали его последними выступлениями в составе "Uriah Heep".
Ещё во время одного из концертов в Швеции он был так пьян, что, едва выйдя на сцену, упал и под усмешки и свист публики спел первые шесть песен концертной программы прямо из оркестровой ямы.
Инцидент в Испании стал последней каплей терпения для всей группы. Когда музыканты раньше времени приехали на стадион, где должны были дать концерт, то обнаружили, что все двери в зал закрыты. Подвыпивший Байрон, войдя в раж, начал громко кричать: «Да они знают, кто я такой?» И разбил стеклянные двери, чтобы войти…
«Кое-как мы отыграли этот концерт в Испании, — вздыхая, вспоминает Мик Бокс. — Но, я думаю, Дэвид тогда уже смирился с тем, что для него все кончено».
В июле 1976 Джерри Брон наконец опубликовал совместное заявление музыкантов группы, в котором говорилось: «Мы больше не можем мириться с тем, как относится к нам Дэвид Байрон, поэтому поступаем так, как того требуют интересы "Uriah Heep" в целом».Мик Бокс рассказывает о своих собственных сомнениях, связанных с увольнением Байрона: «Конечно же, я опасался тех последствий, которые ожидали группу. Дэйв с его авторскими и исполнительскими способностями оставил после себя вакуум, заполнить который было очень непросто.
«Дэвид был фантастическим фронтменом, и в этом плане он был незаменимым, — говорит Кен Хенсли. — Мы с ним не были друзьями в общепринятом смысле этого слова. Когда у меня выпадало свободное время, я предпочитал уходить и заниматься чем-то своим — гонять на машине, отдыхать, писать песни и записывать демо, поэтому я так и не сблизился ни с одним участником группы. Говорят, Дэвид как-то сказал в одном интервью: «Когда я пою песни Кена, я ничего не чувствую, я просто пою их, и всё». Не знаю, в каком он был настроении, когда говорил это. Одним из самых замечательных достоинств Дэвида была его способность интерпретировать и выражать чувства, заложенные в любой песне, будь то моя или чья-то еще. Мне кажется, он сказал так потому, что просто был немного зол».
Как отнёсся к этому сам Дэвид? По словам Хенсли, встретившимся с Байроном после разрыва, в сентябре 1976 года, тот обвинил во всём оставшихся хипов: " Он говорил, что мы не правы и переложил всю ответственность на нас. С тех пор я с ним больше не встречался…"
Джерри Брон так вспоминал падение Дэвида: "Он создал невероятную ситуацию. По сравнению с Кеном, который тоже, конечно, был не ангел, он стал общей болью. Дэвид сам лишил себя популярности и сошёл с "лёгкого пути" Дэвида Байрона… Об этом тяжело говорить, но развязка близилась к концу в феврале 1985 года, когда в возрасте 38 лет он умер от сердечного приступа".
