Все, наверное, помнят диалог из легендарной кинокомедии «Брильянтовая рука»: — «Сегодня вечером, Семён Семёнович, вы у нас читаете лекцию под названием «Лондон – город контрастов». Не опаздывайте…»; «Но я не был в Лондоне»; «А где же вы были?»; «В Стамбуле»; «Хорошо, мы перепишем объявление. Пусть будет «Стамбул – город контрастов». Не опаздывайте…». И в нашей стране, естественно, контрастов хватает. Едешь по шоссе. Справа деревенька, зачуханная-зачуханная такая. Практически умирающая. Домишки покосившиеся, у некоторых даже окна досками – крест-на-крест – заколочены. А слева (среди заброшенных и заросших бурьяном некогда колхозных полей), коттеджный посёлок красуется: сплошные виллы в средневековом европейском стиле и шале швейцарские. К коттеджному посёлку, понятное дело, ведёт замечательная асфальтовая отворотка. А к умирающей деревеньке – грунтовое «направление», раскисшее от осенней грязи. И таких контрастов у нас – пруд пруди, из нетленной серии: — «Контраст на контрасте, и контрастом погоняет…». Да и царские времена, честно говоря, контрастов было не меньше…
Но, всё же, считаю, что совсем и не контрасты являются характерной особенностью России, а «глобальные парадоксы», изредка нашу страну посещающие. Вот, возьмём, к примеру, Октябрьскую революцию 1917 года, которая произошла под следующим генеральным лозунгом: — «Весь мир насилья мы разрушим. До основанья. А затем. Мы наш, мы новый мир построим. Кто был никем, тот станет всем…». Зачем что-либо (не говоря уже об экономике огромной страны), рушить до основания? Где здесь хоть малейшая логика? Но большевики разрушили экономику дореволюционной России, действительно, до основания. А в 1924 году объявили НЭП. Парадокс какой-то. Для чего рушили-то? Чтобы потом с помощью НЭПа восстанавливать? Может, для того, чтобы – под шумок – «кто был никем – стал всем»? Из серии: в мутной водице легче к Власти пробиться? Посмотрим, кем были в профессиональном плане Руководители Страны Советов до Революции: юристами-неудачниками, потомственными обувщиками, боцманами, мелкими клерками, подмастерьями, аптекарями и так далее… Это ещё СССР со Сталиным повезло. Если бы не его «индустриализация», превратившая отсталую аграрную страну в промышленную Державу, о победе в ВОВ можно было бы и не мечтать…
Как бы там ни было, но у большевиков/коммунистов очень многое получилось: победа в Великой Отечественной Войне была одержана; СССР стал одной из ведущих мировых Держав, в том числе, и по большинству экономических показателей; успешно осваивался космос; был создан надёжный «ядерный щит»; советская наука уверенно шагала вперёд… А потом случилось невероятное. Могучая Держава, обладавшая вторым в мире экономическим потенциалом, распавшись на части, приказала долго жить. И всё опять происходило под теми же лозунгами, мол: — «Весь мир насилья мы разрушим до основанья… А после этого тот, кто был никем – станет всем…». И, самое парадоксальное, что так всё и случилось. Советская экономика была разрушена до самого основания. Народ ввергнут в пучину нищеты и бандитского беспредела. А к Власти (как и после Революции 1917 года), пришли совершенно непонятные и мутные люди: младшие офицеры спецслужб, преподаватели заштатных институтов, комсомольские работники с сомнительной репутацией, начинающие юрисконсульты, аспиранты-металлурги, переводчики с португальского языка и так далее…
Так и видится мне эта поучительная картинка. Сидит Ленин в Смольном, пишет Приказ капитану «Авроры» – дать залп по Зимнему Дворцу. И тут к нему (с помощью Машины времени, ясен пень), прибывает посланец из Будущего. И, соответственно, рассказывает о грядущих событиях: о предстоящей кровавой Гражданской войне, о НЭПе, о индустриализации, о массовых репрессиях, о героической победе советского народа в ВОВ, о покорении космоса, об ударных комсомольских стройках… Ленин слушает очень внимательно: иногда морщится, иногда одобрительно улыбается. Но, вот, повествование доходит до «ельцинской» Приватизации. И тут Ильич, не выдержав, заявляет: — «Что-что? В конечном итоге все заводы, фабрики, рудники и прииски опять отойдут к Абрамовичам, Вексельбергам, Усмановым, Дерипаскам и Ротенбергам? Зачем же тогда нужна Октябрьская революция с Гражданской войной? Какой в них смысл? Ну, хоть малейший?», — вскакивает с места, рвёт Приказ «Авроре» на мелкие кусочки и торжественно объявляет: — «Революция, о которой так долго говорили большевики, отменяется. Как совершенно бесперспективное и зряшное мероприятие. Я же, прихватив с собой ближайших соратников, отбываю в Бразилию. Буду там кофе выращивать. А товарищ Троцкий – кроликов разводить, он к этому с малолетства приучен. А вы, господа и товарищи, с вашими «глобальными парадоксами» сами разбирайтесь…».