Д. С. Песков, попавший вместе с членами своей семьи под санкции, прокомментировал отношение к ним своей дочери Елизаветы, которая ещё не так давно, проживая за границей, оставляла в соцсетях оскорбляющие россиян посты. Песков сообщил: «И очень интересно, что она тоже попала под санкции. У неё на многое раскрываются глаза».
Не знаю, насколько у Елизаветы Дмитриевны "раскрылись глаза", но вот то, что многие либерально настроенные высокие чиновники и госслужащие заняли сегодня выжидательную позицию. это точно!
Рассказывая о своей беспечной жизни в Европе, Лиза Пескова весьма высокомерно отзывалась о россиянах, а после переезда (думаю, вынужденного) в Москву, нелестно отзывалась и о столице нашей Родины!
Поэтому у меня есть сомнения по поводу того, что у дочери Дмитрия Сергеевича Пескова "на многое раскрываются глаза". К тому же он сам не соизволил раскрыть смысл сказанного… и мне так и осталось непонятно, что видят раскрывающиеся глаза дочери пресс-секретаря Президента.
- Предлагаю вашему вниманию, уважаемые читатели, лёгкую фантазию на эту тему.
Поздний вечер… В просторной гостиной необычной московской квартиры — двое. Он и она. Отец и любимая дочь.
— Пап, почему я такая несчастная? — чуть было не поставив в тупик отца, спросила Лиза. Выдержав небольшую паузу и погладив усы, отец девушки ответил:
— Ну какая же ты несчастная, девочка моя?! Посмотри — у тебя же всё есть, ты ни в чём не нуждаешься… Деньги у тебя есть: делай, что хочешь!
— Делай, что хочешь? А ты, папа, знаешь, что я хочу? Я хочу жить, как нормальный человек! Я хочу путешествовать, хочу совершать шопинг, хочу отдыхать! Я хочу жить, как раньше, до этих самых чёртовых санкций! Понимаешь: я здесь задыхаюсь, мне душно здесь, у меня от этого московского воздуха уже кожа на лице посерела…
— Лизонька, дочка! Поверь, я прекрасно тебя понимаю! Ну раз уж тебе скучно, сходи в зоопарк, в Третьяковку, в Большой, например, на "Лебединое озеро"!
— Пап, ты издеваешься надо мной? Ты бы ещё сказал — на ВДНХ! Или, может, по Арбату прогуляться? -попыталась съязвить девушка.
— Ну, сходи в ГУМ, в ЦУМ, там, говорят, сейчас всё есть…
— Папа, я смотрю, ты меня совсем не понимаешь: какой ЦУМ, какой ГУМ?! Я что, похожа, по-твоему, на какую-нибудь провинциалку или лохушку, которая с открытым ртом трётся у витрины? Я хочу нормального шопинга! Понимаешь? Нормального! В Лондоне! В Милане! В Париже! В Вене какой-нибудь, наконец! … Я уже не знаю, что мне делать? Иду по улице — вокруг чёрт знает кто! Все угрюмые какие-то, будто пыльным мешком по голове тюкнутые! В ресторане сижу — там же никто не знает, каким ножом рыбу резать! Папа, это же большая деревня! Это, папа, просто невыносимо! … Ты помнишь, как мы с тобой по Нью-Йорку гуляли, как сидели в парижских кафешках?… Неужели ты не скучаешь по нормальной цивилизованной жизни, по нормальным магазинам и ресторанам?! По улыбающимся тебе лицам нормальных людей?!
Дмитрий Сергеевич взглянул на дочь, и с какой-то грустинкой в глазах произнёс:
— Конечно, помню, Лизонька, конечно, помню… Действительно, было здорово! Но ты же видишь, дочка, времена изменились!
— Для кого они изменились? Для меня они не должны были измениться! Не должны, понимаешь? Да, для дяди Володи изменились! Для дяди Серёжи тоже изменились! Для Сергея Викторовича изменились времена! Для народа, может быть, изменились! Но я-то здесь при чём! Я-то кому помешала, папа? Я никогда ведь никуда не лезла? Жила себе спокойно и на тебе! Я в "чёрном списке"! Это как, папа, нормально?
— Ты, Лиза, моя дочь! Против меня ввели санкции, против Тани, и против тебя, к сожалению, тоже!
— Вот именно что "к сожалению"! Мне, папа, твоя Таня как-то до фонаря… Хочет, пусть со своими шоу хоть по Африке катается! А я-то при чём? Я уже не могу слетать ни на Мальдивы, ни на Канары, даже на зачуханную Коста-Рику! Может, мне теперь, папочка, в задрипанном Египте отдыхать?! — возмущённо спросила отца девушка.
— Лизонька, а может, тебе на Байкале пару недель отдохнуть, воздухом подышать? Там, знаешь, как здорово! Омуль байкальский! А какая там настойка на кедровых шишках! — попытался разрядить ситуацию всё так же меланхоличный Дмитрий Сергеевич.
-Папочка, я вижу ты ничего не понимаешь: ты бы меня ещё отправил на какой-нибудь экологический туризм, коров доить!
В просторной гостиной нависла тишина. Лиза Дмитриевна сделала глоток белого вина и, пристально глядя в глаза своему отцу, спросила:
-Па, скажи, вот зачем дяде Володе всё это надо было? Неужели нельзя было жить спокойно? Зачем он всю эту кашу заварил? Ведь жили же себе все спокойно, никто не дёргался… Никто никому ничего не доказывал! Неужели он не понимал, что против нас санкции введут? Против тебя, меня? Неужели дядя Володя не думал, что нам запретят летать, отдыхать, путешествовать, жить там, где мы захотим? О чём он вообще думал? Почему я,свободный человек, должна страдать от всего этого? И когда я теперь попаду в Париж, а, пап? Так и вся жизнь пройдёт!
-Потерпи, Лиза, может, вскоре всё образуется! Не вечно же нам от санкций страдать? Мы с тобой ещё не раз погуляем по Нью-Йорку, в клуб какой-нибудь в Лондоне сходим! И магазины твои никуда не денутся!
-Вот именно: когда — нибудь! Когда? Па, я уже давно хочу пройтись по нормальным магазинам, по "Loewe", по "Louis Vuitton"… Я уже сто лет не была в "Bourdon House"… Мне уже носить, между прочим, нечего! Или мне теперь всю жизнь одеваться в каких-нибудь "Новинских пассажах" или на Якиманке? Ведь здесь даже клуба ночного нет ни одного нормального! Я, пап, даже представить себе не могу, что уже никогда не попаду в "Ministry of Sound"… Ты бы знал, как там здорово! Такого клуба больше нигде в мире нет! Или ты хочешь, чтобы я ездила в какой-то «Крокус Сити Холл» на Дмитрия Маликова? … Я хочу в Альпах на лыжах кататься, а не на Красной Поляне или на Домбае… Я цивилизации хочу! Разве я многого прошу? Меня уже тошнит от этого крымского вина и икры! Я хочу выпить бокал "Cheval Blanc"… и голубого тунца я хочу, а не картошку жареную с котлетами… Мне уже 24 года, жизнь мимо проходит! Понимаешь, папа?
Дмитрий Сергеевич отвёл взгляд и пристально смотрел в окно, за которым горели мириады разноцветных огней столицы большой страны… О чём думал пресс-секретарь Президента, нам неизвестно… После недолгого молчания он, вздохнув, сказал:
-Понимаю, доча, понимаю…
-Пап,- тихо, по-заговорщицки, прошептала Лиза, -а давай уедем отсюда! Смотри, Чулпан уехала, Андрей Вадимыч, Ванька уехал… Даже Алла Борисовна, и та в Израиль перебралась! А что нам мешает, а, папочка?
-Лиза, ты в своём уме! — вскипел Дмитрий Сергеевич. — Прекрати даже думать об этом! Не забывай: мы — патриоты! К тому же я на всю страну заявил, что у тебя якобы открываются глаза на всё происходящее! И будь добра, девочка моя, помалкивать о том, что ты мне только что сказала. И не забывай: я на государственной службе пока состою…
Вдруг Дмитрий Сергеевич неожиданно успокоился и замолчал. Лиза знала отца и ждала, что он скажет ещё.
— Не торопись, милая моя Лизонька! Давай потерпим, может, и впрямь скоро всё встанет на свои места, и тогда мы махнём с тобой, куда хочешь… Давай наберёмся терпения и будем надеяться, что всё будет хорошо! Будет и на нашей улице праздник! Договорились, дочурка?… А пока ты должна вести себя, как патриот! … Люди должны верить, и, пожалуйста, старайся не говорить ничего лишнего!
Дмитрий Сергеевич пристально смотрел на дочь, пытаясь удостовериться, что Лиза, любимая дочь, поняла его. Потом его взгляд смягчился.
— Давай ложиться… Поздно уже, а у меня рано утром включение на "Вести ФМ"… О консолидации общества надо будет что-то сказать… И о патриотизме! Будешь меня слушать?
Елизавета Дмитриевна улыбнулась, встала из-за стола, подошла к папе и, обняв его, прошептала:
"Конечно, буду! Спокойной ночи, папочка! Утро вечера мудренее!"
На небе светили звёзды, внизу ещё шумела и жила своей жизнью Москва…